Дмитрий Бабич, политический обозреватель РИА Новости.
Один из главных вопросов, которые встают после неизбежного окончания открытого противостояния в Ливии, касается политического будущего инициаторов западного вмешательства – в первую очередь французского президента Николя Саркози и нескольких его советчиков. Пожнут ли эти люди плоды победы или понесут ответственность за никак не прекращающийся конфликт?
Этим вопросом сегодня задаются в Европе: все-таки именно французская авиация начала операцию, в которую постепенно включились и другие силы НАТО.
Как отмечает парижская "Монд", Саркози сделал эту войну "своей" и поставил на нее всю свою репутацию. Несколько месяцев он целые часы проводил над картами боевых действий, постоянно общался с ливийскими повстанцами и со своим "связным" в их среде – публицистом Бернаром-Анри Леви, скромно представляющим себя мировой прессе в качестве "философа на страже мира".
А в четверг на встрече в Париже с Махмудом Джибрилем, вторым человеком в руководстве повстанцев, Саркози объявил о созыве во Франции 1 сентября этого года международной конференции по помощи Ливии. Поскольку, по словам Саркози, время, когда в Ливии действовали военный союз НАТО и международная контактная группа, подходит к концу, в намечающейся конференции смогут принять участие и Россия, и Китай, и Индия с Бразилией – члены Совета Безопасности ООН, не поддержавшие военную акцию НАТО в Ливии. "Таким образом Саркози дал Москве понять, что и у нее может быть своя роль в "новой Ливии", – считает бывший российский посол в Великобритании Анатолий Адамишин.
Но что стоит за этим приглашением – уверенность в своей победе или отчаянная попытка вовлечь в терпящий провал проект как можно больше участников? Чем все-таки стала интервенция НАТО в Ливии – успехом или провалом? Во многом ответ на этот вопрос будет зависеть от действий новой ливийской власти, которую намерен сформировать Национальный переходный совет (НПС), – повстанческое "правительство", с признания которого Францией в марте этого года и началось иностранное вмешательство в ливийский конфликт. Сможет ли новая власть избежать кровавой бани, жестокой мести в отношении побежденных? Фактически приведя к власти в Триполи новых людей, Саркози и его советники взяли на себя большую ответственность. И сейчас многие во Франции задаются вопросом: оправдано ли было принятое в марте решение?
Главным застрельщиком вмешательства стал вышеупомянутый "философ" Бернар-Анри Леви. Это он позвонил в начале марта на мобильный Саркози и попросил его "обязательно увидеться с ливийскими Масудами" – так в честь лидера афганских моджахедов Леви называл руководство НПС.
Саркози согласился, и уже через сутки, 10 марта 2011 года, НПС был признан Францией. Министр иностранных дел Ален Жюппе был проинформирован о встрече с НПС уже постфактум, уступив во влиятельности "философу". Сегодня Леви полностью уверен в правильности своих действий и на вопрос о судьбе Каддафи, его семьи и сторонников отвечает на своем личном сайте без тени тревоги: "Это пусть ливийцы решают… Я абсолютно не беспокоюсь по этому поводу, поскольку лидеры Национального переходного совета доказали свою политическую зрелость. Ими двигает не стремление к мщению, мы сейчас наблюдаем укладку первых кирпичей правового государства".
Во всех своих интервью с марта 2011 года он неизменно подчеркивал, что повстанцы сумели победить "искушение исламизма" и не связаны с радикальным исламом. Тех же, кто критиковал повстанцев, Леви весьма образно называл "адептами деспотизма, загипнотизированными современной Медузой Горгоной – убеждением в том, что тиранов нельзя свергать".
Увы, где-то мы это уже слышали – от самого Леви и от других французских левых интеллектуалов, подписавших вместе с ним 17 марта 2011 года в газете "Монд" обращение к Саркози и главам стран НАТО с призывом к военному вмешательству. Список фамилий под этим обращением как минимум на треть совпадает со списками фамилий, стоявших в 1995, 2000 и 2004 под обращениями в той же "Монд" в поддержку чеченской Ичкерии и ее руководства во главе с "президентами" Джохаром Дудаевым и Асланом Масхадовым. В тех обращениях Леви, его коллега "философ" Андре Глюксманн, евродепутат Даниель Кон-Бендит и другие призывали западных лидеров не приезжать в Москву на празднование 50-летия Победы, исключить Россию из международных организаций и, конечно же, помочь Масхадову. В 2011 году те же люди умоляли Саркози помочь Махмуду Джибрилю и другим ливийским повстанцам.
На вопросы о том, не связаны ли масхадовцы с международным терроризмом, Глюксманн и Леви отвечали опять же образно – по выражению Глюксманна, боевики "не дали увлечь себя Сиренам радикального ислама". В том, насколько "истинно" это утверждение 2002 года, мы имели возможность убедиться не раз.
Единожды солгав, кто тебе поверит? Чеченский опыт инициаторов вмешательства в Ливии не говорит в пользу их объективности. Увы, вполне возможно, что в завтрашней Ливии мир столкнется и с местью, и с терроризмом, и с радикальным исламом. И вот тогда говорить о победе Саркози будет очень трудно.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
