Вадим Дубнов, политический обозреватель РИА Новости.
Посетителя окружной избирательной комиссии в Броварах под Киевом в день выборов встречали крепкие ребята в одинаковых черных куртках. Встречали неприветливо. "Мы - технические работники", - роняли они с уверенностью в том, что это и есть ответ на вопрос, почему я не могу пройти внутрь.
Попытка обсудить с ними закон о выборах, обеспечивавший мое беспрепятственное перемещение, провалилась, но отношения потеплели. Тем более что мы одинаково понимали, что причина их пребывания исчерпывающе объясняла вольности с законом. Здесь массажисту премьер-министра Украины противостоял родственник главы администрации президента. Голоса, поданные за первого, требовалось защищать от тех, кто мог прийти заступиться за второго.
Они скучают, я не тороплюсь. Вокруг выборы. "Вы правда думаете, что в Донецке голосуют за Януковича? Да его там ненавидят… ".
Президент и его хатынка
Это были странные выборы. На них власть не сражалась с оппозицией, потому что из оранжевых в "донецкие" и обратно мигрируют только чиновники. За то, чтобы из лагеря в лагерь переманить избирателя, здесь биться бессмысленно. Так было всегда, и всегда здесь была неизменной еще одна особенность украинской демократии, которую мне давно - полушутя-полусерьезно - объясняли украинские политологи: "В Европе власть избирают для того, чтобы с нее спрашивать. В России - чтобы ей подчиняться. А у нас - только для того, чтобы над ней смеяться".
И вдруг стало не смешно. И даже люди, близкие к власти и далекие от эмоций, подтверждают: уже не анекдот. Уже ненависть…
Даже те, кто голосовал три года назад за Януковича, потому что все знал про Юлию Тимошенко, сегодня, кажется, готовы лично носить ей в тюрьму передачи: "Да, оранжевые воровали, но они придумывали схемы, договаривались, делились и не хамили. А эти просто приходят на предприятие и говорят - треть наша. Или половина"…
С одной стороны, казалось бы, ничего для общих постсоветских широт особенного. Но все происходит на Украине, которая все-таки успела привыкнуть, скорее, к невыгодным сравнениям с Польшей, чем с бывшим братским пространством на востоке.
То, что недоброжелатели называли расколом страны, на самом деле было многообразием - исторических и культурных наследий, внешнеполитических пристрастий, в конце концов, кланов. Может быть, потому украинцы и смеялись, что так нелепо выглядели власти, безуспешно пытавшиеся навязать привычную постсоветскую модель совсем не приспособленной к ней стране. Чтобы построить ее на Украине, уверяли они, ни у кого не хватит ни ума, ни сил. Они ошиблись. Как выяснилось, ни того, ни другого для этого не требуется.
Президент и его империя
Янукович, как не без некоторого удивления отмечает сегодня украинский политолог Вадим Карасев, оказался намного тоньше, чем было принято считать. Он довольно быстро научился балансировать на противоречиях между главными олигархическими группами. Он даже выступал иногда арбитром, что тоже не вызывало отторжения у людей, поделивших страну на 5-6 крупных активов, потому что желания стать олигархом сам Янукович не выказывал.
Пока не подрос старший сын Александр.
Все было объективно. После окончательной победы Донецка на Украине все с виду стало проще: больше не надо было договариваться с другими, с "днепропетровскими" или "киевскими", как это было всегда и что всегда было залогом своеобразной украинской демократии, поскольку каждый украинский клан ставил на свою политическую силу. Теперь все можно было делить между собой.
Но к этому времени и Янукович, отменив конституционную реформу оранжевых времен, получил возможности основных назначений, включая силовые.
Он стал самым сильным игроком, но, как иерарх, он не мог вступать в ситуативные союзы, значит, надо было рассчитывать только на самого себя. Во главе его бизнес-империи встал сын. Главным визирем - руководитель Нацбанка Сергей Арбузов, потомственный 36-летний банкир из Донецка, в биографии которого, кстати, было и членство в оранжевой "Нашей Украине". Люди из команды Александра Януковича возглавили МВД, прокуратуру, налоговую инспекцию, минфин. Говорят о фактическом контроле над армией.
Но самое главное, что уже был очевиден интерес, который новая империя стала проявлять ко всему, что уже давно было распределено между старыми хозяевами. Кому-то пришлось расстаться с обогатительными мощностями в угольной промышленности, кто-то поступился частью акций в металлургии. И как-то очень настойчивыми стали слухи о том, что сразу после выборов Сергей Арбузов и вовсе станет премьер-министром.
Олигархи, которые только что отпраздновали учреждение полной монополии, задумались, обнаружив, какой неожиданной оказалась ее оборотная сторона. Как полагают многие эксперты, так и родилась главная интрига парламентских выборов. Хоть ни к парламенту, ни к выборам, казалось бы, она прямого отношения и не имеет.
Три процента "Свободы"
"А вы знаете, что, по закрытым опросам, "Свобода" в некоторых и отнюдь не только западных областях получает до 26 процентов голосов?" - спрашивал меня за день до выборов днепропетровский политтехнолог, и я не поверил - возможно, напрасно. Чтобы за тех, кого называют националистами, в среднем по стране проголосовал каждый десятый, в каких-то областях за них должен быть каждый четвертый, а то и третий.
В Донецке "свободовцы" официально набрали три процента. Что, наконец, объяснило тот интерес, который перед выборами на донецкой площади Ленина, будто чуть стесняясь самих себя, проявляли к их печатной продукции обыкновенные донецкие домохозяйки.
"Никого больше не интересуют лозунги, - объясняли мне политологи. - Только ненависть к власти, и потому так силен запрос на несистемные партии, на этаких политических хулиганов, на радикалов. Пусть хоть и типа "Свободы" - лишь бы они разнесли систему".
Власть, решившая, что можно все, всех против себя и восстановила - до готовности голосовать за "Свободу". Или, если кому совсем не нравятся хулиганы или коммунисты, к которым тоже ушли вчерашние избиратели регионалов, - УДАР.
На востоке сделали вид, что поверили попыткам УДАРа дистанцироваться от оранжевых, что оказалось совсем не трудно. Все, что еще вчера работало на идеологические мифы - НАТО, украинский язык, памятники Шухевичу и Бандере - с одной стороны, или "агрессия москалей" с другой, больше не работает.
Социолог Ирина Бекешкина раскрывает страницы своих исследований: все вышеперечисленное и с виду вечно живое - на самом деле, где-то в третьем, четвертом, а то и шестом десятке насущных проблем. Нет России, Америки, Евросоюза или русского языка. "Вопрос один: жулики, которыми считают оппозицию, или бандиты, которыми считают власть. Жуликов не любят. Бандитов ненавидят", - итожит политтехнолог, организующий победу власти. Кстати, на востоке.
Чиновник против власти
Судя по результатам выборов, с партией власти остались только лоялисты, при любых обстоятельствах голосующие за любую власть - как говорят социологи, 25 процентов, особенно в странах с нашей традицией, у власти есть всегда.
Гораздо реже бывает, что никого не остается у власти кроме них, и, как считают эксперты, такие результаты впервые могут посеять серьезные сомнения в легитимности "донецких", и, стало быть, в стабильности страны вообще.
Тем более что в списке тех, кого власть сделала своими врагами, следующими после избирателя идут региональные элиты.
"Донецкие" отодвинули от местной власти прежнюю бюрократию, поставив на ее место лояльного себе чиновника. Но, во-первых, лояльность чиновника сама по себе - аллегория превратности. А во-вторых, бюрократия не прощает понижения в статусе.
"Элиты затаились и ждут своего часа", - объяснял мне депутат днепропетровского горсовета, и чиновники, подходившие к нему просто поздороваться, успевали оставить какой-нибудь политический отзыв - будто для того, чтобы подтвердить правдивость его слов. "И будьте уверены: чиновник, которому надлежит организовать победу власти, что-нибудь обязательно выкинет - когда у него будет еще возможность безнаказанно пофрондировать?"
В Днепропетровске, кстати, результаты выглядят куда правдоподобнее, чем в Донецке.
Свои против своих
В соответствии с всеобщим убеждением, которое никто не опровергает, по мере усиления олигархических тревог стали развиваться успехи Виталия Кличко. Стало намного больше рекламы партии Натальи Королевской "Украина - вперед!" - ее потом сами регионалы весело и во весь голос будут называть самым неудачным вложением Рината Ахметова, и он, кажется, не возражает.
На Украине, действительно, политических симпатий, даже ненависти к власти недостаточно для того, чтобы партия, даже самая лучшая и умная, с нуля вдруг стала парламентской. Без олигархических денег не остаются перед выборами обычно ни оппозиция, ни коммунисты, никто этого особенно не скрывает, и это логично: любой нормальный бизнесмен должен быть в этом смысле человеком широких политических взглядов, тем более что, как правило, этими взглядами он особо и не отягощен.
Но на сей раз все вызывающе выходило за рамки обыденной раздачи денег. Это были очень странные выборы.
С одной стороны, как положено, были округа, где противостояние носило принципиальный характер, и там, где выбор стоял между, скажем УДАРом и партией власти, для обеспечения гражданского мира, бывало, приходилось вызывать отряды спецназначения "Беркут".
Но ничуть не менее традиционным для этих выборов было соперничество в Броварах, между, образно выражаясь, Массажистом и Родственником.
…В одном из округов Днепропетровска соперничают ставленники двух основных олигархов Украины - Рината Ахметова и зятя экс-президента Кучмы Виктора Пинчука. И представители оппозиции деликатно уходят в сторону, снимая свои кандидатуры. В кабинете одного из губернаторов, как рассказывал мне руководитель Комитета избирателей Украины (НПО, наблюдающей за выборами) Александр Черненко, вдруг раздался звонок из Киева: победить должен совсем не тот, кто уже уверенно под флагом власти шел к победе, а тот, кого надо срочно зарегистрировать.
Вертикаль не выдерживает собственного груза и распадается на много маленьких вертикалей - так устроена любая чиновная структура, даже самая монополизированная. Те, кто идет от власти, на самом деле идут от каждого из ее кланов.
Как полагает политолог Вадим Карасев, точка невозврата в отношениях между президентом и олигархами еще не пройдена. Но обе стороны уже готовятся к различным вариантам взаимного сдерживания, которые, впрочем, иногда и сами по себе могут стать поводом к войне.
Это особая украинская демократия: наблюдатели, даже близкие к оппозиции, не отрицают того, что УДАРу помогали олигархи. Возможно, они же и стреножили его перед финишем, и УДАР, так странно притормозив, откатился на третье-четвертое место.
Есть только одно: совместное противодействие президенту. Недопущение конституционного большинства Партии регионов. Сопротивление новым назначениям, которые для олигархов и будущего кандидата в президенты могут быть одинаково губительны.
Возможно, имя настоящего победителя этих выборов мы узнаем не от ЦИКа. Кто может с уверенностью сказать, глядя в списки избранных, кто из них как себя поведет и кого поддержит, если вдруг Янукович и олигархи не договорятся? В ком может быть уверен президент? И кто, наконец, уже сегодня чувствует себя готовым к президентской гонке 2015 года?
Если, скажем, президент начнет расширять свои бизнес-интересы слишком активно с точки зрения конкурентов, или у кого-то из олигархов сдадут нервы, то 2015-й, как полагают некоторые наблюдатели, может наступить и раньше. Во всяком случае, прошедшая в парламент оппозиция уже произнесла слово "импичмент".
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
