Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.
В воскресенье 30 июня, когда исполняется один год со дня принесения присяги нынешним президентом Египта Мохаммедом Мурси, оппозиция обещала вывести на улицы сотни тысяч человек, чтобы его свергнуть. Что перед нами – очередной провал в одной из стран, где два года назад случилось то, что оптимистично называли поначалу "арабской весной"? Да, но все-таки не провал режима – последний, наоборот, продемонстрировал чудеса устойчивости. Могло быть хуже.
Провалившееся государство?
Оппонентам он напомнил, что путем демонстраций можно лишь высказывать свое мнение, а не навязывать его. Военным сказал, что кому-то не хочется, чтобы у армии и президента были хорошие отношения. Извинился за ставшие политической проблемой очереди на бензоколонках. И – повторим – об успехах не отчитывался. Наверное, это правильно.
В самом начале египетских демонстраций, свергнувших прежнее правление президента Хосни Мубарака, многим казалось, что власть должна попасть совсем другому человеку – бывшему гендиректору МАГАТЭ, Нобелевскому лауреату Мохаммеду эль-Барадеи. Если говорить о "ставленниках Запада", то Барадеи был на ножах с президентом Джорджем Бушем из-за его политики в отношении Ирана и Ирака, но лучшего кандидата не было. Однако к президентским выборам Барадеи не подошел и близко.
Зато сейчас он написал статью для американского журнала Foreign Policy, где дал довольно эффектную картину итогов одного года правления Мурси.
Египет в индексе "провалившихся государств" поднялся, после свержения Мубарака, с 45-го места на 31-е. И это не тот подъем, которому надо радоваться. В прошлом году убийства выросли на 130%, грабежи на 350%, похищения людей – на 145%.
И, заключает эль-Барадеи, исполнительная власть – неважно, что речь о "братьях-мусульманах" – попросту некомпетентна в управлении. В конце концов, замечает он, массовая поддержка "братьев-мусульман" – не больше 20%, так что пора делиться властью. Иначе к власти снова придет армия, а то и нечто похуже – будет "уродливый" бунт бедных.
Законы революций
Такое положение дел – не из-за некомпетентности Мурси, дело в революции вообще, говорит Супонина. У "братьев-мусульман", по крайней мере, есть структуры, включая социальную помощь, которые пронизывают страну сверху донизу. Раньше они были у Мубарака. Сегодня больше ни у кого, кроме Мурси, нет.
"Дело в революции вообще" – это, наверное, самый важный вывод из годовщины правления египетского президента. Революции – это разрушение всего "прежнего". Созидать революции не умеют нигде и никогда. Нормальной жизни уже через год-два после таковых не бывает.
Дадим дополнительные параметры: не было настоящей гражданской войны, и вдобавок страна должна быть среднего размера, не такая, как Китай или Индия. (Поскольку большие экономики восстанавливаются медленнее).
Революций в мире за последние два-три десятилетия было сколько угодно. Ливия и Тунис? В Ливии все куда хуже, чем в Египте, в Тунисе чуть получше, но в обоих случаях ни о каком восстановлении до прежнего уровня – как при "проклятой диктатуре" – речи пока нет. Распавшаяся Югославия? Там, кроме революционной смены власти, была еще цепочка войн, так что случай особый.
Итак, десять лет? Посмотрим на аналогичную ситуацию на Филиппинах, где в 1986 году был свергнут такой же, как Сухарто (или Мубарак) президент Маркос. Восстановление – примерно к середине 90-х. Десять лет. Кстати, в обоих случаях нормальная жизнь пришла, когда у власти оказался какой-то военный человек.
Мы что-то забыли – Россия после 1991 года. Восстановление – примерно 10 лет. Тенденция, однако.
Так что египтянам, даже в лучшем случае, придется ждать еще лет девять, пока не вернутся хотя бы прежние времена. Которыми они, кстати, были недовольны – иначе зачем было свергать Хосни Мубарака?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
