Подводя итоги сезона торгов, глава Sotheby’s Россия и СНГ Михаил Каменский рассказал в интервью РИА Новости, какую роль сыграли покупатели из Китая в кризисные времена, пояснил, почему в аукционных домах растут продажи, а также раскрыл секрет, в какое искусство инвестируют олигархи. Беседовала Мария Ганиянц.
- Результаты аукционных торгов говорят, что арт-рынок не только совершенно оправился от пост-кризисных явлений, но и цены практически на все его сегменты рванули вверх. Как на самом деле дела обстоят?
- Действительно, если посмотреть на период, начиная с осени 2010 до нынешнего лета, то это время для Sotheby’s было удачным со всех точек зрения: финансовой, статистической и репутационной. Этому способствует целый комплекс причин: и рост инфляционных процессов, и осознание покупателями инвестиционной привлекательности искусства, а также то, что аукционные дома, снизив количество лотов, сделали ставку на качественные и провенансно-безупречные вещи. Причем этот подход работает во всех сегментах арт-рынка без исключения: июньские торги contemporary art принесли Sotheby’s 380 миллионов долларов, коллекция немецкого искусства Кристиана Дюркгейма - 100 миллионов долларов, торги "Импрессионистов и модернистов" - 181 миллионов долларов, а "Старые мастера" - 76,5 миллиона долларов. Новым трендом стал рост цен на художников Восточной Европы: чешские модернисты из собрания Хаско собрали рекордные 18 миллионов долларов.
- Росту прибыли не помогло снятие монополии с французского рынка. С окончанием монополии Drouot по итогам 2010 года у них неутешительные показатели - 9 место, уступив австрийским и китайским аукционным домам. Это ваших рук дело?
- Роль парижских торгов действительно возросла. Аукционы, которые проводит Sotheby’s в столице Франции, приобрели самостоятельное значение, тогда как еще несколько лет назад Париж воспринимался лишь как богатейший источник для лондонских торгов. Но с начала ХХI века, с того времени, как закончилась монополия национальных аукционов, прошло больше 10 лет, и результаты торгов в Париже 2011 вряд ли связаны с отменой французского протекционизма. Скорее всего, здесь идет речь о новых экономических реалиях: возможно инвестиции в произведения искусства, сделанные в зоне евро, кажутся покупателям более выгодными. Возможно, играют роль и налоговые особенности евро-зоны.
- Рынок contemporary art сильнее всего "просел" после кризиса (цены упали на 50-70%), но результаты торгов ведущих аукционов за последний год свидетельствуют, по меньшей мере, о его триумфальном возвращении. Или это временная ремиссия?
- Можно говорить о возвращении contemporary art практически на уровень цен 2007 года (пиковые цены на арт-рынке за всю его историю). Большую роль сыграли покупатели из Китая, а точнее из стран стран-членов БРИК: элиты стран с бурно развивающимися экономиками вкладывают средства в арт-рынок. А так как современное искусство - это модный тренд, и он интернационален, то автоматически срабатывает "стадный инстинкт". Этому способствует и тот факт, что усилия мировой pr-индустрии направлены на продвижения актуального искусства всеми возможными способами. При этом инвестиционная составляющая конкретных арт-объектов учитывается далеко не всегда. В любом случае, судить о том, насколько выгодными окажутся вложения в то или иное произведение contemporary art можно будет судить не раньше, чем лет через десять.
- Массовое увлечение contemporary art - это особенность нашего времени?
- Отнюдь. Модным искусством увлекались всегда. Коллекционирование было обязательным компонентом жизненного стиля сначала аристократической верхушки, затем крупной буржуазии. Новым является сращивание современного искусства и с индустрией СМИ, pr и музейно-галерейной инфраструктуры. Такой маркетинговый прессинг на представителей состоятельного сословия в доэлектронную эпоху был невозможен. Существующая индустрия производства и поддержания стилей жизни работает через форматы, задаваемые современным дизайном, архитектурой, технологиями, музыкой, и в него очень сложно вписать что-то отличное от современного искусства. Перед человеком встает вопрос: либо он живет вне активно развивающегося социума, застревает в прошлом, либо подчиняется динамике современного, в том числе и искусства. Проще сдаться на милость мощному и сильному современному искусству.
- А что сейчас происходит с российскими коллекционерами и арт-инвесторами?
- С одной стороны, из-за очевидного дефицита качественных русских произведений искусства, коллекционеры переключаются на другие сегменты (причем с не меньшей страстью, с которой они скупали русское искусство в конце 90-х годов). На русские деньги покупают импрессионистов, модернистов, чуть меньше старых мастеров. С другой, - если следовать статистике, то число русских, которые покупают русское искусство, все же больше, чем русских, сделавших ставку на иностранных художников.
- С чем это связано?
- Выбор покупателей, на мой взгляд, напрямую связан с уровнем его достатка. Владельцы средних состояний по-прежнему нацелены на русское искусство. А вот некоторые из опубликованного и теневого списков Форбс собирают наднациональные коллекции: покупают всех представителей определенного направления, невзирая на национальную школу. Те коллекционеры, которые ранее были активны на русском рынке, стали покупать нерусское искусство. Думаю, что здесь большое значение играет диверсификация рисков, в связи с очевидной миграцией представителей большого бизнеса за границу. Единственный сегмент, который покупатели из России пока игнорируют - contemporary art, - на аукционы современного искусства русские почти не вернулись, хотя на внутреннем рынке продажи идут.
- Что будет со знаменитыми русскими торгами, когда качественного русского искусства почти не останется на рынке?
- Думаю, это будет еще не скоро: до полного вымывания рынка русского искусства далеко, кроме того, все время идет ротация, какие-то имена приходят, уходят, что-то растет, а что-то опускается в цене. Sotheby's взял очевидный курс на повышение качества произведений при уменьшении числа лотов. Кроме того, несмотря на то, что внутри России большинство значимых художественных произведений вошло в государственный музейный фонд, много русского искусства эмигрировало на Запад. Это и эмигрантские коллекции, в США, Латинской и Южной Америке, Европе, и те работы, которые были созданы художниками, выехавшими после революции на Запад. Даже в советское время работы многих советских художников (Дейнеки, Пименова, Самохвалова) продавались на Западе, не говоря уж о нонконформистах, которых вывозили за границу дипломаты и журналисты, и которые сами уезжали в Европу и США. А так как русское искусство ни один зарубежный музей системно не собирал, то в свободной продаже осталось довольно много вещей. Надо лишь их ввести в оборот. Sotheby's активно и довольно успешно ведет поиск этого искусства.
- Пару лет назад была громкая шумиха вокруг соцреализма 50-х-70-х годов, ожидался значительный скачек цен, но сейчас ничего подобного не происходит. Почему?
- Многие ставили на соцреализм, и в 90-е годы "чесальщики" массово скупали наследие именитых и безымянных художников советской поры. На рынке вся эта идеологическая роскошь присутствует в изобилии. Был и есть ряд российских аукционов, которые выстроили свою концепцию на идее роста цен на соцреализма, например галерея "Шишкина" или "Совком". Но соцреализм как стиль может быть интересен лишь своей экзотичностью, а настоящую ценность имеют великие художники того времени. Это Дейнека, Самохвалов, Пименов, Истомин - список длинный. Рынок отсортирует и откалибрует своих новых героев и тогда, возможно, этих художников можно будет собирать целенаправленно, как сейчас собирают представителей "Бубнового валета" или "Голубой розы". Следующим этапом, на мой взгляд, станет интерес к значимым фигурам 60-х годов, Виктору Попкову, Наталье Нестеровой…
- Каковы основные тренды аукционной жизни?
- Сейчас меняется парадигма традиционного арт-рынка: идет размывание границ между аукционами и галереями, аукционы выходят за рамки своей традиционной деятельности - сбора коллекций, проведения экспертизы, издания каталогов. На протяжении нескольких лет, аукционы расширяли свою галерейную составляющую, и результат не заставил себя ждать: бизнес компаний заметно прирос частными сделками, их результаты уже существенно влияют на финансовые показатели. Кроме того, специфика налогового законодательства разных стран, и сложности взаимоотношений на арт-рынке привели к тому, что и продавцы и покупатели все чаще выбирают непубличные продажи, когда эффективно используемая маркетинговая мощь аукционного дома приводит к выгодной продаже, информацию о которой получает только круг специально отобранных потенциальных покупателей.
