Ираклий Аласания - лидер партии «Наша Грузия - свободные демократы», входящей в победившую на парламентских выборах коалицию «Грузинская мечта». Он выдвинут на пост вице-премьера и министра обороны в новом правительстве, которое должно быть утверждено сразу после того, как 21 октября впервые соберется новый парламент. В интервью специальному корреспонденту РИА Новости Андрею Золотову Аласания рассказал о том, как намерен реформировать грузинскую армию.
- Какие меры военного строительства вы будете предпринимать? Чем ваша политика в области обороны будет отличаться от политики предыдущего правительства?
- В первую очередь надо увеличить прозрачность оборонного ведомства и усилить гражданский и парламентский контроль над силовыми ведомствами. Контроль над министерством обороны будет реально демократическим. Потому что за последние восемь лет не было практически никакого демократического контроля.
Второе - мы должны очень хорошо исследовать и осознать, какие проблемы были в министерстве обороны за последние двадцать лет и почему наши военные столкновения - война с Российской Федерацией и другие проблемы - не были разрешены (положительно для Грузии - прим. корр.), чтобы понять, какие проблемы системного характера у нас есть.
Третье - это еще глубже интегрировать себя в евроатлантические структуры, чтобы оперативная совместимость с нашими партнерами была бы на еще более высоком уровне. Мы участвуем в военных антитеррористических операциях в Афганистане. Мы останемся там, мы не будем менять политику, и грузинские войска останутся там до окончания миссии.
- Сколько грузинских войск сейчас в Афганистане?
- Один батальон, а второй батальон мы сейчас готовим. Он отправится туда скоро. У Грузии самый большой контингент в Афганистане из числа стран, не являющихся членами НАТО.
Что касается доктрины и тактики обороны Грузии, они будут в корне изменены на основе того анализа, о котором я вам сказал. Мы не собираемся иметь наступательные военные силы. Конечно, оккупирована треть нашей территории. Но мы очень прямо политически оценили, что не собираемся и не сможем изменить эту реальность путем военного вмешательства. Это дипломатия, это переговоры. Я уверен, что эта проблема будет в конце концов решена, потому что Россия подписалась под мирным соглашением, выработанном при посредничестве европейцев, и оно должно быть исполнено. Мы понимаем, что реалии сейчас другие и что мы можем решить этот вопрос только путем политических переговоров при посредничестве Евросоюза.
Но у нас есть и угрозы - это терроризм, это экстремизм, и мы должны реагировать на эти угрозы очень быстро и мобильно. Так что акцент с моей стороны будет на то, чтобы у нас была очень маленькая, но мобильная армия, которая сможет противостоять этим новым угрозам.
- Маленькая - это сколько?
- Сейчас у нас штат более 30 тысяч военнослужащих. У меня уже есть план, как это можно изменить, но в первую очередь я должен представить этот план будущему премьер-министру.
- Но будет больше или меньше?
- Меньше, меньше.
Для нас очень важна транспарентность. Сейчас в ведомстве очень хаотическая ситуация. Практически нет подотчетности. Все это - моя забота. Будем исправлять это в течение ближайших трех-четырех месяцев.
У нас есть прекрасные военнослужащие с боевым опытом в Афганистане и Ираке, так что я уверен, что Грузия станет образцовым государством, у которого будет маленькая, очень мобильная и эффективная армия.
- Может быть, это чересчур деликатный вопрос, но не стоит ли перед вами проблема лояльности в войсках? Насколько офицеры и солдаты, а также сотрудники других силовых ведомств, преданы президенту Саакашвили и его людям?
- Это очень логичный вопрос. Все ведомства, включая силовые, были высоко политизированы во время правления Саакашвили. Они участвовали в предвыборной кампании. Некоторые из воинских формирований участвовали в противостоянии гражданскому обществу. Я могу сказать, что примерно год ведомством правили преступники во главе с (министром обороны, а затем министром внутренних дел Бачо - ред.) Ахалая. Но наши офицеры, наши военные - это патриоты своей страны. Они видели, что система, которую создал Саакашвили, - не в национальных интересах Грузии, а в личных интересах политической группировки. Так что они очень старались не дать вовлечь себя полностью в эту политическую драму. Я могу сказать, что у меня есть доверие к офицерскому составу в генштабе и, думаю, в других военных ведомствах.
- А как голосовали военнослужащие?
- Конечно, большинство - 80 процентов - голосовали за партию власти, потому что им прямо говорили, как надо голосовать, а если бы нашли хоть один голос против, то весь батальон был бы наказан. Я вижу свою главную задачу в том, чтобы деполитизировать министерство обороны, министерство внутренних дел, министерство юстиции.
- Как вице-премьер вы будете курировать весь силовой блок?
- Да, я буду курировать как вице-премьер какие-то конкретные направления. Но это пока не полностью сформулировано. Это премьер-министр сам скажет.
- Вы занимали видные посты в правительстве Саакашвили, а теперь входите в коалицию «Грузинская мечта». Насколько, на ваш взгляд, устойчива эта коалиция?
- Мы, свободные демократы, в политике уже три года. Я очень рад, что мы смогли внедрить новую политическую культуру, которую уже сам Бидзина Иванишвили, год назад пришедший в политику, смог дальше созидать. Никто представить себе не мог, что такого масштаба прорыв может произойти в грузинской политике, и Бидзину Иванишвили можно однозначно охарактеризовать как лидера этого процесса. Народ поверил в свою гражданскую силу, и для меня главное, что Грузия сейчас продемонстрировала всему миру гражданское общество, которое может менять правительство путем выборов.
Коалиция у нас очень разнородная, но у нас общий главный приоритет - изменить философию правления, которая была авторитарной до нынешнего дня. У нас есть совместная коалиционная платформа, и мы взяли на себя обязательство довести ее до конца.
- Будущий министр по делам реинтеграции Паата Закареишвили сказал мне в интервью, что он не может говорить о мерах по урегулированию конфликтов с Абхазией и Южной Осетией, пока эти шаги не будут согласованы в новом правительстве. Понятно, что ваше ведомство будет одним из первых, с кем он будет такие шаги согласовывать. Что, на ваш взгляд, можно было бы сделать сегодня для смягчения или урегулирования этих конфликтов?
- Во-первых, я хочу отметить, что Паата Закареишвили - один из самых высококвалифицированных профессионалов, которые у нас есть сегодня в правительстве. Он знает это дело, он участвовал во многих переговорах, имеет обширные контакты в Абхазии и Южной Осетии.
Наша политика однозначно будет в том, что военного пути решения этой проблемы нет. Это мы даже до выборов декларировали. Фундаментом этих диалогов должна быть экономика, гуманитарные вопросы, инфраструктурные проекты, которые будут осуществлять люди по обеим сторонам административной границы. Мы должны снять все препятствия, которые сегодня есть в этих двусторонних отношениях. Мы должны укреплять двусторонние отношения с абхазами и осетинами. В контексте всего этого очень важен наш диалог и оздоровление наших отношений с Российской Федерацией. Мы должны начинать политический диалог с Российской Федерацией. У меня всегда было соображение, что Федеративная Республика Германия может стать посредником в этом диалоге в качестве лидера Евросоюза и страны, которая всегда имела отличные отношения как с Россией, так и с Грузией. Германия находится в наилучшем положении для того, чтобы заново запустить этот политический диалог.
***
Тридцативосьмилетний Аласания - один из самых ярких грузинских политиков нового поколения. Он начинал свою карьеру в контрразведке, служил в МИД и министерстве безопасности при Эдуарде Шеварднадзе. В первые годы президентства Михаила Саакашвили занимал посты замминистра и первого замминистра обороны, затем - заместителя секретаря Совета национальной безопасности. Аласания возглавлял прогрузинское правительство Абхазии в изгнании, вел переговоры с Сухуми. В 2006-2008 годах он представлял Грузию в ООН. В декабре 2008 года Аласания вышел в отставку и заявил о переходе в оппозицию, а спустя полтора года занял второе место на выборах мэра Тбилиси.
