Фестиваль "Поэтроника" откроется в пятницу, 14 декабря. Он соберет в культурном центре "Дом" поэтов, саунд- и видеоартистов. Создатели фестиваля — поэт, композитор, художник Павел Жагун и видеохудожник Эльвира Жагун — рассказали РИА Новости о том, что такое глитч-эстетика, как тексты разных поэтов взаимодействуют друг с другом и почему не нужно ждать восстания машин. Беседовала Наталия Крючкова.
- С чего началась "Поэтроника"?
Павел Жагун (ПЖ): Первый фестиваль "Поэтроника" состоялся пять лет назад, так что в этом году будет уже небольшой юбилей. Мы тогда решили попытаться объединить различных авторов, интересных, как нам казалось, по тому времени, мышление которых выходит за рамки общих поэтических тенденций.
- Кто принимает участие в фестивале?
ПЖ: Из саунд-артистов – некоторые ветераны электроакустики, однако среди участников больше молодых, но хорошо известных на мировой электронной сцене отечественных музыкантов. Это саунд-художники, которые занимаются в Термен-центре при Московской консерватории и давно экспериментируют с различными программами, с поиском новых звучаний. Тексты на "Поэтронике" читают в основном поэты, пишущие свободным стихом, хорошо знакомые с современным мировым поэтическим контекстом. Не каждый текст может вписаться в музыкальную структуру. Как показывает опыт, не очень хорошо вписывается некоторый подробный нарратив, или рифмованная конвенциональная поэзия. Она плохо укладывается в эти рамки, поскольку в процессе симбиоза появляется отовсюду в виде звуковых отражений полиритмия и полиметрия, и какая-нибудь стандартно ритмизованная исповедальная лирика зачастую слушается очень наивно, по-детски что ли.
Основная задача эксперимента – это взаимодействие всех текстов: прочитав один текст, автор не знает, что произойдет с его текстом дальше, когда другой человек начнет читать свой.
- Я помню, как на "Поэтронике-2011" выступал финский поэт Леви Лехто. Никто ведь его не понимал — это что? Восприятие на уровне ощущений?
ПЖ: Здесь мы как раз приходим к тому, что именно непонятный язык начинает играть очень важную роль в общей драматургии события. Происходит некое смысловое затемнение.. Когда фонемы к чему-то призывают, к каким-то пониманиям, но тем не менее мы остаемся в неведении в некоторой степени. И это необходимо – именно это создает ту музыку, которая является некой общей основой языка.
Необходимость появления иного, иностранного, неизвестного языка возникла сама по себе однажды, когда одна из российских участниц – поэт Женя Суслова — внесла некоторые коррективы в свое выступление прямо в реальном времени: она неожиданно стала говорить на каком-то неизвестном языке. Оказалось, что это был импровизированный, выдуманный язык. Она просто поняла, что в этом месте по внутреннему ощущению общей драматургии следует говорить на каком-то ином, неизвестном языке, и просто поддалась спонтанному чувству. Собственно, такие импровизированные реминисценции приветствуются и участниками, и зрителями, ради этих случайных и невероятных открытий мы и собираемся.
- Как автор понимает, что именно нужно прочитать в данную минуту?
Эльвира Жагун (ЭЖ): Не каждое пространство готово принять то или иное сообщение или информационный поток. Так получается, что само пространство задает параметры визуальных, звуковых и семантических месседжей. То есть не всегда подготовленная программа может вписаться в определенную среду.
ПЖ: И если у художника в определенные моменты нет ощущения пространства, обязательно возникает неуместность действий. Остается только использовать рефрейминг для выявления идентичностей.
ЭЖ: Ну, межжанровые диссонансы тоже приветствуются. В неизвестном языке никто не знает, какое следующее слово.
ПЖ: Иногда мы сталкиваем диссонирующие по смыслу пласты специально для возникновения драматургического конфликта в процессе разворачивания метатекста действий.
- Вообще, что такое "поэтроника"?
ПЖ: Я придумал этот термин еще в начале 90-х годов, когда мы проводили в мастерских московских художников закрытые литературные чтения, используя для звукового сопровождения электроакустические звучания новомодных тогда семплеров и винтажные аналоговые синтезаторы. Сегодня можно радоваться, что "Поэтроника" вышла на поверхность. Так бы и осталось все в виде закодированных посланий в тайных фолиантах.
ЭЖ: На самом деле, это особый опыт. Я настаиваю, что по жанру это – перформанс, своеобразное театральное действие.
- Эльвира, а какую программу видеоарта вы готовите к этой "Поэтронике"?
ЭЖ: Я использую эстетику глитч-видео (от английского glitch – неожиданная поломка, авария — РИА Новости), когда нагромождение ошибок создает некий визуально-эстетический результат. Это будет не только видео абстрактных и геометрических форм, созданных из пикселей или визуальных шумов, но и заглитченные фигуративные изображения, которые сочетаются в одном визуальном потоке. Основная философия данного направления – художник позволяет машине высказаться. В этом и есть основной посыл. Но самое интригующее в этом, что ты не знаешь, что именно выдаст машина, это всегда неожиданность. Всем известно, что глитч-эстетика изначально появилась в музыке, и многие из саунд-артистов, которые участвуют в "Поэтронике", работают и создают свои звучания из ошибок и глитчей, только звуковых.
ПЖ: Осознав эти признаки можно найти глитч в любой современной поэзии.
ЭЖ: Многие считают, что машины и компьютеры – это какая-то агрессивная среда, что она нас поработит — такое восстание машин. Это все проекции человеческой агрессии на машину. Художники, которые работают в глитч-эстетике, понимают, что машина по определению не агрессивная структура. Машина не способна создавать агрессию произвольно, без участия человека, так как она по определению является помощником того, кто ее создал. Компьютер сегодня – это своего рода усовершенствованный каменный топор древнего человека. Только человек может быть агрессивным.
- Что в итоге должно получиться из этого слияния саунда, видео и текстов?
ЭЖ: Самое главное — это слияние в одном пространстве-времени разных медиумов: видео, текст, музыка, которые образуют одно сообщение, плюс зал шумит, кофемашина где-то шуршит, стаканчики клацают. Все пространство зала заполняется различными информационными знаками и каждый выбирает сам, на чем ему сфокусировать свое внимание. Если у людей открытое сознание, они умеют это воспринимать и получать от этого удовольствие.
ПЖ: Постепенно "Поэтроника" стала спектаклем. Поначалу это было обычное чтение, когда люди могли сидеть в зале или на сцене со стаканом пива или чая и сигаретой. Но постепенно отношение читающих к перформансу изменилось.
На фестиваль "Поэтроника" вход всегда принципиально свободный. Хотелось бы, чтобы в этом смысле ничего не менялось, и у всех интересующихся была возможность приобщиться. Всегда интересно, когда сталкиваются неожиданно такие круги художников, как саунд-артисты и поэты. Я думаю, что самое главное в фантомной структуре городской культуры – определить, понять, угадать во всеобщем хаосе первичные структуры. Вот все, что можно сказать о "Поэтронике".
