В преддверии празднования Дня Победы "Московские новости" подготовили серию интервью с ветеранами Великой Отечественной войны.
"Попросил комиссара, чтобы дал мне еще трое суток гауптвахты"
Генерал-майор авиации в отставке, ветеран Великой Отечественной войны Алексей Никифорович Рапота рассказал "МН" об учебе в летном училище, боевых вылетах и о том, как он нашел жену по переписке.
Немцы в начале войны имели превосходство в воздухе. Первый полк из нашего училища попал на фронт в октябре, когда немцы наступали на Москву. Он воевал в дневное время, и все летчики там сгорели за неделю. Наш полк воевал ночью, но через три месяца от зенитной артиллерии мы потеряли почти половину.
"День-два он сослуживец, а на третий его уже нет"
Мария Михайловна Рохлина, санинструктор, ветеран Великой Отечественной войны, рассказала "МН" о том, как в школе готовилась к войне, как работа во время атаки заглушала страх и о том, как после Победы стала заниматься общественной деятельностью.
Как-то танкист пытался выбраться из горящего танка и зацепился ремнем за люк. Я подползла к нему, расстегнула ремень, и он вывалился из танка. За него было не взяться, он весь обгорел. Целыми были глаза и голова. Я сняла с себя шинель и укутала его, а потом за воротник дотащила до наших позиций. Этот танкист нашел меня после войны.
"В министерстве Геббельса я взял себе лучшую камеру"
Ветеран Великой Отечественной войны, кинооператор Борис Александрович Соколов рассказал о том, как рвался на фронт, как снимали боевые действия, чем отличались немецкая аппаратура от отечественной, и о знаменитых инсценировках.
Самыми интересными в творческом плане были съемки уличных боев. Там мы могли снимать танки, артиллерию, пехоту. А в полевых условиях мы были очень ограничены, поэтому и пленки тратилось гораздо меньше. Всего за время войны на всех фронтах было снято 3,5 млн метров кинопленки, а при съемке штурма Берлина — больше 300 тыс метров.
"Из наших танков очень трудно было вылезти"
Командир танковой роты, ветеран Великой Отечественной войны, Николай Григорьевич Орлов рассказал "МН" о битве под Сталинградом, побеге из госпиталя и о работе в Московском комитете ветеранов войны.
Если танк горит, то труднее всего выбраться из него стрелку-радисту и механику-водителю, потому что за броней очень мало места. Обычно танки загорались с моторной установки, и это было самое опасное попадание. А самое страшное для танка — это взрыв боекомплекта в машине.
"Японцы громко кричали "банзай!"
Ветеран Великой Отечественной войны, зенитчик Николай Иванович Поляков рассказал "МН" о том как сдавались румыны, воевали японцы и какую пенсию получает ветеран войны.
В августе меня направили в училище зенитной артиллерии в Уфе. Днем мы учились, а по вечерам разгружали вагоны. Как-то старшина послал нас на станцию и приказал никого из эшелона не выпускать. Но один мужчина из поезда попросился выйти за водой, а сам в буфете объелся и умер прямо на платформе. Оказалось, что это был эшелон с блокадниками из Ленинграда, и им врачи запретили много есть.
