Каждый год 4 ноября мы отмечаем День народного единства — годовщину освобождения Москвы от польских интервентов. Справедливости ради надо сказать, что в саму суть этого праздника вникают далеко не все — кто-то просто радуется лишнему выходному, кто-то по старой советской привычке соотносит его с ноябрьскими событиями 1917-го. На деле же четыре с небольшим сотни лет назад на самом институте российской государственности была поставлена если не точка, то жирный вопросительный знак. Тогда, в 1612 году, решался вопрос — какой станет страна. Чтобы лучше понять те далекие события, можно посмотреть на дошедшие до наших дней вещественные свидетельства исторических перипетий Великой смуты, прокатившейся по русской земле. Ну и, разумеется, посетить места, где вершилась история.
Начало начал
Истоки Смутного времени кроются в событиях, произошедших в небольшом городке Углич в мае 1591 года. На том месте, где сейчас стоит, отражаясь в волжских водах, церковь Димитрия на Крови, произошло событие, вошедшее в длинную череду загадок русской истории — трагическая гибель Дмитрия, сына Иоанна Грозного и Марии Нагой. Восьмилетнего мальчика, обреченного на большую роль в истории — при жизни он мог стать русским царем и продолжить династию Рюриковичей, а в посмертии послужил ширмой для многочисленных самозванцев, прикрывавшихся его именем. Эта трагедия оставила после себя много темных пятен. Был ли это несчастный случай, когда царевич, охваченный приступом эпилепсии, во время игры в ножички сам напоролся на острие, или имела место злая воля жаждавшего власти Бориса Годунова, сейчас уже не установить. Как и не выяснить, почему безутешная мать, потерявшая много лет назад сына, признала его в том человеке, которого принято именовать Лжедмитрий I, а потом, после смерти правившего на Москве почти год царя Дмитрия Иоанновича, отказалась от него.
Краснокаменное кольцо всевластия
Одной из важнейших точек притяжения событий Смутного времени являлся Московский кремль. Сердце столицы было символом власти. Тот, кто владел им, правил и страной. Именно сюда триумфально вступил Лжедмитрий I во главе своего войска в июне 1605 года, под сводами кремлевского Успенского собора на его чело была возложена шапка Мономаха. И через крепостные Спасские ворота, именовавшиеся в те времена Фроловскими, тело царя-самозванца, свергнутого в ходе заговора под началом Василия Шуйского, вынесли на Красную площадь, где оно было предано поруганию.
Но то был далеко не конец Смуты. Вспыхнуло восстание Ивана Болотникова, подошел к Москве Лжедмитрий II — "тушинский вор", смерть которого также не стала концом государственных потрясений. Еще при жизни нового кандидата в царевичи Дмитрии с претензией на русский престол не без его участия в 1609 году началась война с поляками, до этого лишь оказывавшими помощь одной из противоборствующих сторон. Паны тоже были в Кремле, стены которого покорились им осенью 1610-го.
Потомству в пример
В обстановке общей неразберихи, коллапса власти и повальных измен, когда город, только что упорно боровшийся с врагом, под воздействием слова переходил на его сторону, были и те, кто остался верен присяге до конца. Примеров тому немало, но один из самых ярких — Смоленск, город-ключ, город-заноза, доставивший вторгающимся супостатам всех мастей немало трудностей. Смоленск находился в осаде 12 месяцев. В сентябре 1609 года под стенами города появилось войско Льва Сапеги, вслед за которым подошла армия короля Сигизмунда III Вазы. В июне 1611-го польские войска ворвались в город. В этот временной промежуток вместилось многое — отбитые приступы, подземная минная война, в которой одни стремились сделать подкоп и взорвать укрепления, а другие рыли контргалереи и уничтожали вражеских саперов.
От прежнего собора сейчас ничего не осталось, но на его месте возвышается новый одноименный храм, а вот прежние, те самые крепостные стены можно видеть и поныне. Когда Батый совершил в 1237-38 годах свой опустошительный поход на Русь, два месяца из пяти он провел под стенами Козельска — небольшого городка в составе Черниговского княжества. За упорство жителей, стоившее Бату-хану многих воинов, он прозвал Козельск Злым городом. Таким же злым стал для поляков Смоленск, жители которого до конца выполнили свой долг.
Реконкиста по-русски
"Вы видите, как ваше отечество расхищается, как ругаются над святыми иконами и храмами, как проливают кровь невинную… Бедствий, подобных нашим бедствиям, нигде не было, ни в каких книгах не найдёте вы подобного" — писал патриарх Гермоген в своем январском послании 1611 года. Призыв был услышан, и первым, кто откликнулся на него, стал рязанский воевода Прокопий Ляпунов. Позже к нему на помощь пришел Дмитрий Пожарский, звездный час которого был еще впереди. Вскоре из Нижнего Новгорода вышли собранные там рати и, соединившись с другими отрядами ополчения, в марте подошли к Москве, улицы которой вновь стали ареной жестокой битвы.
Привычно и буднично сейчас звучат эти названия — Китай-город, Сретенка, Лубянка, Замоскворечье, Белый город, но тогда под аккомпанемент пожара, устроенного поляками, они были окутаны дымом мушкетных залпов и наполнены звоном стали. Первая попытка оказалась, увы, неудачной, и в Кремле по-прежнему оставался польский гарнизон.
Огнем и мечом — реванш
Настоящий, если так можно выразиться, успех пришел только ко второму ополчению, во главе которого стояли гражданин Минин и князь Пожарский — нижегородец среднего достатка и неясного по сей день происхождения и князь, чей род по линии стародубских князей восходит к Юрию Долгорукому. Во многом их стараниями в Нижнем Новгороде собралась новая рать, которая поднялась по Волге, прирастая новыми силами, окрепла в Ярославле, ненадолго ставшим стольным градом, приняв у себя временный правящий орган — Совет всея земли, и вновь подошла к Москве.
Первым серьезным испытанием для ополченцев стал бой с отрядом Яна Ходкевича, пытавшегося провести обоз с припасами осажденным в городе на семи холмах соплеменникам. Битва длилась несколько дней и закончилась победой русских. Потом были штурм Китай-города и капитуляция поляков, оборонявших Кремль, куда князья Пожарский и Трубецкой со своим войском вступили 6 ноября 1612 года.
Первый из Романовых
Земский собор 1613 года предопределил судьбу России на три с небольшим сотни лет вперед — именно столько суждено было править потомкам избранного им на царство Михаила Романова. Наверное, это страшно — принимать на себя управление и ответственность за такую огромную страну, которой уже тогда было русское государство, пережившее опустошительную войну, в которой воевали все против всех, с пустой казной и шайками разбойников, разоренными городами и весями. Особенно если тебе всего 16 лет. Когда Михаила, скрывавшегося в Ипатьевском монастыре в Костроме вместе с матерью Ксенией Шестовой, насильно постриженной в монахини с именем Марфа, стали упрашивать принять бремя власти, он долго не соглашался. Но пришедшие к нему нашли нужные слова, и в России появился царь.
Смутное время формально окончилось, но еще долго его последствия сотрясали русские земли, лежавшие в руинах — шалили лихие людишки, привыкшие к вольнице и безвластию, да пытались повторить былой успех поляки.
Жизнь за царя
Был или нет — вот в чем вопрос. Сам факт существования Ивана Осиповича Сусанина — крестьянина, жившего в селе Домнино под Костромой и увидевшего на своем пороге одним морозным днем, а может ночью, зимы 1613 года отряд поляков, рыскавших в поисках нового царя, ставится под сомнение. Слишком уж мало достоверных исторических фактов, подтверждающих то, что Иван Сусанин увел поляков прочь от того места, где в тот момент находился Михаил Романов со своей матерью. Официальный государственный культ, основанный благодарной династией Романовых, которым, как и любой власти, нужны были герои, несколько оттенил саму личность Сусанина. Потом он, а точнее — память о нем попала под известный ленинский декрет "О памятниках Республики" от 12 апреля 1918 года, где у "царей и их слуг" не оставалось шанса присутствовать на улицах и площадях городов даже в виде монументов. В 30-е годы, перед самой войной снова потребовались герои, в том числе и из числа бывших, старорежимных.
Спор о личности Сусанина и его реальности идет по сей день, и вступать в него можно, только имея результаты каких-то научных изысканий. Поэтому ограничимся только одним фактом: в ноябре 1619 года зять Ивана Сусанина Богдан Сабинин, который был отправлен тестем предупредить Романовых о приближении поляков, согласно грамоте царя Михаила получает в награду "за службу к нам, и за кровь, и за терпение" половину деревни и освобождение от налогов и повинностей. С чего бы это, как вы думаете?
Постфактум
Четыреста лет — большой период, достаточный для того, чтобы реальные события превратились в историю, а некоторые их детали, подобно краям старинной монеты, затерлись, и вот уже не все изображенные на ней знаки и символы читаются, по крайней мере, не так легко. Сменилось множество поколений, несколько государственных философий, но есть вещи, помнить о которых стоит всегда. Например, время Смуты, бывшей в России на рубеже XVI-XVII веков.
У наших предков был такой обычай — давать обеты — обещания сделать что-либо в благодарность, например, за свое спасение или избавление от чего-либо. И не просто давать их, но и выполнять. Очень часто по обету возводились церкви, одной из которых стала построенная по указу царя Михаила Федоровича церковь Покрова Пресвятой Богородицы в Рубцове — память о последнем крупном проявлении Смуты — нападении гетмана Сагайдачного на Москву, случившееся аккурат на праздник Покрова 1618 года. С 1627 года каменный храм — материальное свидетельство прошлого, стоит на своем месте, радуя глаз проходящих по Бакунинской улице, что на Басманке, и напоминая о том, что у русской истории бывали разные времена.
Алексей Светозарский
