Дмитрий Бабич
В этом году мусульманский праздник Ид аль-фитр, в России чаще называемый по-тюркски Ураза-Байрамом, был отмечен беспрецедентно масштабно. Кроме праздничного богослужения в московской Соборной мечети, где собрались 65 тысяч человек, были еще и гуляния в парке "Сокольники".
Были, естественно, и неудобства – количество мусульман в Москве растет, и места всем не хватает ни в мечети, ни порой даже на улице. И, как всегда, нет недостатка и в желающих поспекулировать на этих неудобствах. Несмотря на то, что день десантника или футбольные матчи по своим разрушительным последствиям оставляют Ураза-Байрам далеко позади, здесь включаются подсознательные механизмы. Речь идет о религии – колоссальном сплачивающем факторе. Это вам не десантно-футбольное мужское братство и буйство, ограниченное обычно рамками одних суток. А сплочение религиозного меньшинства часто вызывает тревогу у большинства. Аналогичные настроения есть и во Франции, и в других странах Европы. Жалобы на верующих, блокирующих улицы, и там стали обычным делом.
Но стоит ли винить в этом организаторов богослужений? Давно не тайна, что официальное мусульманское духовенство России на самом деле даже немного стесняется этих ежегодных демонстраций сплоченности у Соборной мечети на Проспекте мира. Людям предлагают посещать другие мечети, не запруживать улицы, заранее покупать билеты в метро. Но тем-то и отличается ислам, скажем, от римского католицизма, что у него нет единого центра. Нет инстанции, кроме Аллаха, которая выдавала бы непререкаемые предписания всей умме, то есть верующим. И если умма хочет собираться в огромную толпу на проспекте Мира, никто ей этого не запретит. А если вы хотите чего-то добиться от уммы, то общаться вам надо со всеми мусульманами, а не с каким-то одним авторитетом, который решит все проблемы.
Понимание этой истины очень тяжело доходит до российского государственного аппарата. Конечно, с бюрократической точки зрения удобно иметь дело с иерархическими структурами. Патриарх отвечает за православных, раввин Берл Лазар – за иудеев и так далее. Так это и делалось в советское время – причем предпочтение отдавалось организациям с руководящими органами на территории СССР. Имамы из бухарского медресе – это наши имамы, а другие, заграничные, - это все ваххабиты и чуждые нам фанатики. То же было с католиками, свидетелями Иеговы, кришнаитами.
Но в новых условиях эта схема не работает, особенно с мусульманами и иудеями. Страна открыта, в стране действуют десятки мусульманских и иудейских организаций. Искать среди них одного лидера – это все равно что пытаться подключить к одному провайдеру Интернет. А значит, нужно идти к самим верующим – в школы, на предприятия, в религиозные общины. Просвещать, показывать общие корни ислама, иудаизма и христианства. Объяснять, что Коран на самом деле не санкционирует размещение молящейся толпы на проезжей части. Все это требует денег, усилий, внимания государства. Но другого пути просто нет. Времена общения через центральные авторитеты давно прошли.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
