Константин Богданов, военный обозреватель РИА Новости.
Госсекретарь США Хиллари Клинтон нашла очередной источник дестабилизации ситуации на Ближнем Востоке. К некоторому недоумению наблюдателей, им оказался маловнятный сюжет с поставками российских ударных вертолетов в Сирию. Выбор именно этого темного эпизода в богатой истории российско-сирийского военно-технического сотрудничества (ВТС) вызывает вопросы.
Пентагон не подыграл Клинтон
"Мы обеспокоены поступившей недавно информацией о поставках в Сирию боевых вертолетов из России. Это может привести к быстрой эскалации конфликта", – заявила Клинтон.
Правда, чуть позже американское военное ведомство решило несколько сгладить резкость обвинений Клинтон. "Я не видел сообщений, говорящих о том, что россияне поставляют боевые вертолеты Сирии. Все, что я могу сказать, – это то, что мы проводим консультации с российскими партнерами и призываем их поддержать международное экономическое давление на Сирию. Это давление должно быть продолжено. Но я не видел сообщений, говорящих о том, какие именно вертолеты были поставлены Сирии", – сказал на брифинге во вторник официальный представитель Пентагона Джон Кирби.
Перед нами не первый случай, когда российское военно-техническое сотрудничество попадает под удар политических органов третьих стран (пусть даже таких отягощенных ответственностью за международную безопасность, как США).
Параллельно развивается скандал с обвинениями "Рособоронэкспорта" в поставках Ирану ракетных технологий в нарушение существующих режимов экспортного контроля. По мнению экспертов, скандал не имеет под собой никаких разумных оснований и исполнен весьма топорно.
Попробуем понять, были ли эти вертолеты и если были – то зачем?
Более ясного повода не представилось?
В том, что Сирия покупает российское оружие, уже несколько десятилетий нет никакой новости. На данном этапе портфель сирийских заказов у российских оборонщиков составляет не менее 3,5 млрд долларов. И если уж выбирать из числа каких-то более или менее реалистично выглядящих контрактов (что осуществляемых, что потенциальных), то вертолеты среди них занимают далеко не самое важное место (если вообще какое-либо занимают).
Дамаск традиционно вооружается советским оружием. Даже если брать действующие контракты последних лет, то там можно отыскать массу куда более интересного, чем сомнительный "вертолетный" заказ.
Допустим, в части систем ПВО Сирия не так давно заказывала комплексы средней дальности ("Бук-М2Э"), а также зенитные ракетно-пушечные комплексы (ЗРПК) ближней зоны "Панцирь-С1". Но это чисто оборонительные системы, и к ним при всем желании нельзя предъявлять претензии "по гамбургскому счету", хотя в 2011 году Россия поддержала санкции СБ ООН против Ирана, дополнительно к тому специальным президентским указом заморозив поставки Тегерану пяти дивизионов ЗРС С-300ПМУ-1 (формально не подпадавших под резолюцию 1929).
Есть и контракт на 24 истребителя МиГ-29М/М2 – это сухопутная версия микояновских истребителей "нового облика", который РСК "МиГ" презентует в качестве серийной продукции с начала 2000-х. Борт этого семейства, также включающего в себя истребитель МиГ-35, спроектирован и отработан на палубной версии МиГ-29К, заказанной авиацией ВМФ Индии. Хорошая ударная машина, к факту поставок которой (состоявшихся или же только намечающихся) куда удобнее лепить ярлык, чем к гипотетическим вертолетам.
Это уже не говоря о модернизации сирийских танков Т-72, осуществляемой российскими специалистами. Танк Т-72 в сирийской гражданской войне применяется куда как шире и смачнее, нежели вертолеты, так что найти в контрактах на модернизацию приблизительно 1000 единиц тяжелой бронетехники следы причин к "быстрой эскалации конфликта" было бы куда как проще.
Есть еще один удобный участок: вопрос о передаче Дамаску противокорабельных ракетных комплексов наземного базирования "Бастион" с ракетами "Яхонт". Насколько можно судить по открытой информации, этот проект реализуется полным ходом с прошлого года. Однако применять тяжелые сверхзвуковые "Яхонты" против инсургентов как-то не с руки, и поэтому "Бастионы" волновали в основном соседний Израиль, да и то скорее дежурно. Но сам факт таких поставок тоже можно было бы творчески использовать, если уж приспичило обвинить в чем-нибудь Россию.
А вот с ударными вертолетами выходит форменная незадача. Обстрелы вооруженных отрядов оппозиции с вертолетов в последние дни на слуху у западных СМИ – возможно, с этим и связан акцент именно на данной тематике. Однако следов свежих продаж ударных машин в Сирию отыскать не удается. Темное дело вырисовывается.
Эксперты по оружейному экспорту на редкость единогласны: даже если предположить, что речь идет о реальных поставках (хотя бы о физическом перемещении машин из России в Сирию), то это в лучшем случае возврат Дамаску его же собственных вертолетов Ми-25, проходивших ремонт и (или) модернизацию на российских заводах.
Что еще можно сказать о такой вещи, как поставки ударных вертолетов на Ближний Восток? Ну, к примеру, ударные вертолеты AH-64 Apache получает из США Саудовская Аравия, чьи вооруженные силы не так давно отметились в силовом подавлении шиитских волнений в Бахрейне. Саудовская Аравия, в которой с собственной оппозицией и повстанцами (или все-таки "религиозными экстремистами и террористами"?) церемониться вообще не принято.
Была охота связываться? Была и есть!
Чем так ценна Сирия для России, что вокруг нее накручиваются и накручиваются новые витки международных интриг в сфере торговли оружием? Это ведь далеко не первый случай атаки на российско-сирийское ВТС: еще в середине 2000-х годов Москва была вынуждена отступить под давлением Вашингтона и Тель-Авива, отказавшись от идеи продать Дамаску тактические ракетные комплексы "Искандер".
Сирия покупает довольно много российского оружия, и что самое главное – буквально до недавнего времени была готова платить за него живыми деньгами. В последнее время финансовое положение Дамаска несколько пошатнулось, но тем не менее правительство Башара Асада по-прежнему остается желанным покупателем российской продукции военного назначения.
Кроме того, совершенно невозможно игнорировать и чисто геополитические соображения. Дамаск был и остается чуть ли не единственным более или менее надежным партнером Москвы на Ближнем Востоке. Наряду с Алжиром (тоже, кстати, крупнейшим партнером России по ВТС), Сирия – чуть ли не последний "офицерский" (или "националистический" – как их называют в противовес "исламистским") режимом Магриба и Ближнего Востока, если не считать достаточно "продвинутых" арабских монархий наподобие Иордании и Кувейта.
На фоне мутных волн "арабской весны", конечными выгодоприобретателями которой как раз и становятся исламистские круги Ближнего Востока, "офицерский" Дамаск при всех своих внутренних особенностях выделялся вменяемостью политической линии – что при покойном старшем Асаде, что при правящем младшем. Терять такого ценного "сотрудника" при декларировании активной региональной стратегии для Москвы совершенно невозможно.
И в конце вишенкой на сирийский торт ложится психология. Российское руководство явно недовольно результатами ливийской колониальной войны 2011 года, в которой Москва заняла достаточно амбивалентную позицию, что было воспринято многими кругами в России как сдача режима Муаммара Каддафи.
Сдача эта, естественно, была мифом, так как сдать можно только то, что реально имеешь – а, в отличие от Дамаска или даже своенравного Алжира, Триполи времен бравого Полковника отнюдь не отличался ни избытком платежеспособности (точнее, желания всерьез раскошеливаться), ни какой-то особенной пророссийской ориентацией.
В результате в Сирии Москва явно намерена переигрывать ливийскую историю, заняв на этот раз жесткую блокирующую позицию. К чему это приведет в результате (т.е. удастся ли защитить режим Асада от внешнего вторжения), пока сказать невозможно, однако одно замечание напрашивается.
Подобное упрямство российской дипломатии будет истрачено вхолостую, если в итоге не трансформируется в по-настоящему проактивную ближневосточную политику. Потребность в которой теперь, на фоне той самой "арабской весны" и сгущающихся вокруг Ирана туч, переоценить невозможно.
А где проактивная политика с опорой на дружественные правительства, там и военно-техническое сотрудничество: так замыкается круг. Так что российские ударные вертолеты еще могут попасть в Сирию. Когда-нибудь потом.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
